О святителе Серафиме (Соболеве)
В феврале 2015 г. в Софии прошли памятные мероприятия, посвященные 65-летию со дня преставления архиепископа Серафима (Соболева), который около 30 лет служил на Болгарской земле. В тяжелое атеистическое время он стал редким примером святого благодатного иерарха, воплотившего своей жизнью часто повторяемые им слова: «Недостаточно только чисто исповедовать православную веру, но надо и жить по этой вере», удивительным образом соединяя в себе бескомпромиссную и непоколебимую твердость с кротостью, дивным милосердием и любовью к ближним.
В Доме Москвы в Софии в рамках мероприятий прошла важная встреча. В ней приняли участие Святейший Патриарх Болгарский Неофит, митрополиты Видинский Дометиан, Саратовский и Вольский Лонгин, Варненский и Великопреславский Иоанн, епископ Браницкий Григорий, главный секретарь Священного Синода Болгарской Православной Церкви архимандрит Герасим (Георгиев), клирики Софийской митрополии, преподаватели и учащиеся Софийского университета им. св. Климента Охридского, миряне Болгарской и Русской Православных Церквей.
На премьере фильма «Архиепископ Серафим, Софийский чудотворец» архим. Филипп (Васильцев), настоятель русского подворья в Софии, отметил: «Мы надеемся, что наши торжества станут малым вкладом в дело канонизации архиепископа Серафима». Идею канонизировать владыку Серафима поддержал Патриарх Болгарский Неофит. Он подчеркнул, что дни памяти, посвященные «великому священнослужителю и духовному отцу – архиепископу Серафиму», и труды, положенные на организацию торжеств, «станут семенем, которое даст желанный плод –канонизацию владыки Серафима… Мы преклоняемся перед духовным подвигом этого великого иерарха Русской и Болгарской Православных Церквей».
В 1881 г., 1 декабря (14 н.с.), в Рязани в небогатой мещанской семье Бориса Матвеевича Соболева и его супруги Марии Николаевны родился десятый ребенок[1], мальчик. В тот же день настоятель Екатерининского храма прот. Михаил Виноградов, известный композитор духовной музыки, совершил над новорожденным Таинство Крещения с наречением ему имени Николай – в честь свт. Николая Чудотворца. Это и был будущий архиепископ Серафим. Когда Николеньке было 6 лет, его отец перенес инсульт и в течение 14 лет, вплоть до самого упокоения, был прикован к постели, что было для семьи тяжелым испытанием.
Николай, учась в церковно-приходской школе, получил хорошие азы образования, т.к. в августе 1894 г. его приняли сразу во 2-й класс Рязанского духовного училища, а 27 июля 1898 г., он, завершив в нем обучение, получил право поступления в 1-й класс Рязанской духовной семинарии. По окончании семинарии юноша поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию.
На духовное становление и дальнейший жизненный путь будущего архипастыря повлиял инспектор Академии архимандрит Феофан (Быстров)[2], а также праведный Иоанн Кронштадтский, которого Николай неоднократно посещал. Общение с этими подвижниками в значительной степени подтолкнуло его к принятию монашеского пострига. Учившийся вместе с ним Иван Федченков[3], писал, что Николай тогда терзался вопросом: выдержит ли он нелегкий монашеский подвиг? И тогда Николай написал письма прп. Анатолию Оптинскому (Потапову) и прав. Иоанну Кронштадтскому. От них будущий иерарх не получил ответа, но, благодаря Федченкову, который, зная, что Соболев почитает св. Серафима Саровского, привез другу из Саровского монастыря икону старца, 2 года назад прославленного в лике святых. Николай решил обратиться за советом относительно своего дальнейшего пути к прп. Серафиму, как он сам впоследствии рассказывал: он наугад открыл его жизнеописание и прочитал: «Ангел Господень непрестанно при тебе будет до скончания жизни твоей». Слова жизнеописания потрясли Николая – его Сомнения молодого человека рассеялись окончательно. 8 февраля 1908 г. студент 4-го курса Академии Николай Соболев был пострижен в монашество. Епископ Сергий (Тихомиров), бывший в то время ректором Академии, присутствуя при открытии мощей прп. Серафима Саровского, пообещал святому угоднику назвать его именем студента Академии, которого он будет постригать. Таким образом, новое имя постриженика было дано ему в честь святого, к помощи которого Николай Соболев обращался в минуту своих духовных поисков. 3 февраля 1908 г. монах Серафим был рукоположен в иеродиакона, а незадолго до окончания курса – в сан иеромонаха. В сентябре иеромонах Серафим блестяще защитил кандидатскую диссертацию на тему «Учение о смирении по «Добротолюбию», которая выходила за рамки кандидатской, и будущему архиерею было разрешено защищать магистерскую диссертацию без новых устных испытаний.
Последующие годы для отца Серафима были связаны со служением на ниве духовного просвещения: преподавал в Житомирском пастырском училище, в Калужском духовном училище, в Костромской духовной семинарии; в декабре 1911 г. он был назначен инспектором Костромского духовного училища; а 22 декабря 1912 г. – ректором Воронежской духовной семинарии с возведением в сан архимандрита. В тот период о. Серафим тесно общался с Оптинскими старцами, а прп. Анатолий (Потапов) стал его духовником.
Комиссия Учебного комитета при Св. Синоде нашла Воронежскую духовную семинарию одной из лучших в России, а епископ Острогожский Владимир (Шимкович) в связи с улучшением ситуации в семинарии сказал архим. Серафиму: «Вы возродили нашу семинарию без каких-либо мер наказания, единственно благодаря вашей любви. Вероятно, скоро Вас поставят епископом. Русская Церковь нуждается именно в таких архиереях». В должности ректора о. Серафим пребывал до 1918 г., когда семинария была закрыта новой властью: в марте почти всё здание семинарии было занято красноармейцами; занятия прекратились; в июле все помещения реквизировали и в них разместили различные организации.
В первой половине октября 1919 г. войска Деникина взяли Воронеж. Православное духовенство города смогло, наконец, вздохнуть свободно. Однако инициатива вскоре перешла к большевикам, и в конце октября Воронеж вновь был в руках красных. Отец Серафим тогда искренне колебался, не зная, как ему поступить – уйти на юг с армией Деникина или остаться в Воронеже. По-видимому, в таких же сомнениях пребывал и брат отца Серафима – иеромонах Сергий (Соболев), рукоположенный 19 мая 1916 г. в Митрофаниевском монастыре и также служивший в Воронеже. На решение архимандрита покинуть Россию повлиял прозорливый старец Аарон, который сказал: «Не беспокойся, ты попадешь в хорошую сторонушку». Мария Николаевна, мать будущего архиерея, понимая, что большевики в случае захвата Воронежа не пощадят ее сыновей, умоляла их уходить и на прощание благословила их иконой Богородицы: «Поручаю вас Покрову Божией Матери». Они покинули город в последний момент – в открытом вагоне, нагруженном углем для паровоза. В течение последующих месяцев жизнь о. Серафима была связана с Крымом. Он был ректором Таврической духовной семинарии. Там же был решен вопрос о его хиротонии во епископа Лубенского, викария Полтавской епархии: 14 октября 1920 г., в праздник Покрова Пресвятой Богородицы, в Симферопольском Александро-Невском соборе митрополит Антоний (Храповицкий) возглавил праздничное богослужение и архиерейскую хиротонию архим. Серафима. В ноябре 1920 г. Красная армия вошла в Крым. Архиепископ Димитрий (Абашидзе) настаивал на отъезде епископа Серафима. Чтобы узнать волю Божию, архиереи решили бросить жребий. На одном листке написали «Уезжать», на другом – «Не уезжать». После молитвы перед иконой Божией Матери архиеп. Димитрий вынул 2-й. Судьба еп. Серафима была решена, и 14 ноября 1920 г. он покинул родную землю.
Весной 1921 г. Управляющий русскими приходами в Западной Европе архиеп. Евлогий (Георгиевский) назначил его настоятелем русского Никольского храма в Софии, затем 31 августа 1921 г. ВЦУ за границей назначило его Управляющим русскими православными общинами в Болгарии с оставлением за ним должности настоятеля русского храма в Софии. До конца своего земного пути, сначала в подчинении Зарубежного Синода, а затем – под омофором Патриарха Московского, владыка Серафим управлял русскими приходами в Болгарии. Архиерейская хиротония и его назначение в Болгарию были признаны Патриархом Тихоном, исп., который изменил титул иерарха на «Богучарский».
В течение всей своей жизни владыка Серафим неукоснительно служил Божественную литургию во все воскресные и праздничные дни, а по четвергам читал в храме акафист свт. Николаю. При этом, в отличие от многих болгарских храмов, при жизни владыки и вплоть до 1968 г. богослужения в русском храме совершались ежедневно, утром и вечером. Все знавшие владыку отмечали его праведную жизнь, вспоминали, что службы он совершал спокойно и благоговейно. Он уделял большое внимание церковному пению: его стараниями хор Никольского храма стал одним из лучших в Болгарии. Болгарская Церковь стала направлять в русский храм молодых диаконов для прохождения практики и приобретения навыков богослужения; болгары ценили и монашескую строгость владыки Серафима. По свидетельству его духовных чад, богослужение, как и частная молитва, были для него так же необходимы, как дыхание; занимался он и Иисусовой молитвой.
В 1921 г. при Никольском храме было образовано братство, которое заботилось о материальном обеспечении нетрудоспособных прихожан. Был введен специальный тарелочный сбор на бедных. Братство обеспечивало больным эмигрантам бесплатные койки в больнице Русского Красного Креста; тарелочные сборы на улицах Софии шли на обустройство бесплатных мест для неимущих русских больных в других клиниках города.
В 1935 г., передавая в ведение архиепископа Серафима обитель Архангела Михаила, Синод Болгарской Церкви выдвинул условие, что туда будут приниматься не только русские, но и болгары «с целью иметь их как рассадник истинного иночества для болгарских монастырей», против чего владыка, конечно же, не возражал.
Жители Софии еще при жизни отмечали прозорливость архипастыря. «Многие считали владыку духовно прозорливым, – вспоминал митрополит Доростольский Иларион. – Почитание его и сыновняя преданность архиепископу Серафиму были велики в то время и у русских, и у болгар». Часто случалось, что во время исповеди архиерей напоминал людям забытые грехи, отвечал на мысленные вопросы исповедующихся. «Это случайно», – улыбаясь, говорил он в ответ на недоумение духовных чад. Замечали прихожане и силу молитв владыки: они, приходя со скорбями, уходили от него утешенными и окрыленными; его молитва порой возвращала к жизни и безнадежно больных. Сам архиепископ Серафим не видел в силе своих молитв чего-то необычного: «Когда умрем, тогда поймем, насколько близки нам были Спаситель, Божия Матерь и все святые, как сходили к нашим немощам и как исполняли наши молитвы». Большую любовь к архиепископу испытывали софийские студенты, которые не только посещали его службы, но и ходили на исповедь к нему домой.
В годы Великой Отечественной войны владыка Серафим не служил молебнов о победе Германии, хотя такая позиция могла создать ему немало проблем, поскольку Болгария формально являлась союзницей Германии. Он запрещал русским эмигрантам вступать в вооруженные формирования, воевавшие против России. Его духовные чада в годы войны поддерживали связи с силами антифашистского сопротивления в Болгарии. В 1944 г. архиепископ Серафим встретил в Софии Красную армию. В этот сложный период владыка молился об арестованных русских из кругов белой эмиграции, и в Софии хорошо знали о многих случаях молитвенной помощи архиепископа этим арестованным. В 1945 г. архиеп. Серафим воссоединился с Церковью в Отечестве: 30 октября 1945 г. владыка Серафим и 7 русских приходов в Болгарии были приняты в юрисдикцию Московского Патриархата с непосредственным его подчинением Патриарху Московскому и всея Руси. Пребывая под омофором Святейшего Патриарха Алексия I, архиеп. Серафим продолжал свои труды на благо Церкви. В 1948 году архипастырь принял участие в Совещании глав и представителей Православных Церквей в Москве, где выступил с резкой критикой экуменизма, т.к. был убежден, что сами определения Церкви – «единая», «святая», «соборная» и «апостольская» – опровергают экуменическую экклесиологию. Выступал он и по другим актуальным вопросам, стараясь избегать крайностей.
Последние годы земной жизни владыка посвятил созданию в Софии Покровского женского монастыря.
В конце 1940-х гг. Болгарская Церковь находилась на грани раскола. Болгарские архиереи впоследствии отмечали, что действия архиеп. Серафима, его выступления помогли остановить разгоравшуюся в Болгарии обновленческую смуту.
Кончина архипастыря последовала 26 февраля 1950 г. – в день Торжества Православия. По свидетельству близких, он заранее предсказал свое скорое отшествие. Архиепископ Серафим (Соболев) был погребен в крипте Никольского храма. Почитание усопшего иерарха началось сразу же после его кончины. Свидетельства о чудесах по его молитвам записываются и до настоящего дня, часть из них опубликована.
В 2002 г. архиеп. Серафим был причислен к лику святых Болгарской Старостильной Церковью; в том же году канонизацию признала Русская Зарубежная Церковь. В настоящее время имя архипастыря включено в святцы Русской Зарубежной Церкви, хотя официальной канонизации она не совершала.
В Болгарской Православной Церкви неоднократно поднимался вопрос о канонизации архиеп. Серафима. Большую работу по подготовке канонизации владыки проводит архимандрит Филипп (Васильцев), назначенный в 2011 г. настоятелем русского подворья в Софии. Он собранные свидетельства о благодатной помощи архиеп. Серафима (Соболева) предоставил на рассмотрении Синодальной комиссии по канонизации РПЦ.
5 декабря 2015 г. совместная комиссия Русской и Болгарской Православных Церквей рекомендовала архиепископа Серафима (Соболева), уроженца города Рязани, канонизировать.
Монахиня Мелетия (Панкова),
заслуженный работник культуры РФ,
член Союза журналистов России
[1] Из 12 детей Соболевых 7 умерли в детском и юношеском возрасте.
[2] Впоследствии архиепископ.
[3] Впоследствии митрополит Вениамин.